Сегодня удалось поговорить с луганскими бизнесменами.
Умные, поездившие по миру ребята.
Много интересного рассказали.
Например, что не собираются ни при каких обстоятельствах туда возвращаться.
Один развернул уже в Киеве производство. Отремонтировал старые площади и вообще оптимистичен.
Умные, поездившие по миру ребята.
Много интересного рассказали.
Например, что не собираются ни при каких обстоятельствах туда возвращаться.
Один развернул уже в Киеве производство. Отремонтировал старые площади и вообще оптимистичен.
Другой не видит никакого смысла возрождать там свой прежний бизнес и просто ушел вообще в другой кластер:
— На что они надеются, мы не представляем. В Луганске до войны жило 450 тыс. человек. У нас на четверых работало 1000 человек.
То есть 1000 рабочих мест уже потеряно. Никто из наших знакомых туда возвращаться не собирается, потому что насилие, которое там все увидели, просто ужаснуло.
То есть 1000 рабочих мест уже потеряно. Никто из наших знакомых туда возвращаться не собирается, потому что насилие, которое там все увидели, просто ужаснуло.
Не страшна потеря каких-то автомобилей, станков, недвижимости.
Страшна бессмысленность убийств. За что убили массу людей?
Страшна бессмысленность убийств. За что убили массу людей?
Зять моей бывшей работницы решил заняться таксованием. На первом же выезде получил по голове пистолетом.
Больше не таксует. К бывшему партнеру приехали, забрали машину и убили. Зачем?
Эта абсолютная бессмысленость убийств и звериная злоба за гранью рационального понимания.
Больше не таксует. К бывшему партнеру приехали, забрали машину и убили. Зачем?
Эта абсолютная бессмысленость убийств и звериная злоба за гранью рационального понимания.
— Это власть, которую получили люди, которых всю жизнь унижали. И вот они эту власть теперь реализуют, как они ее понимают. Точно так же было в 1917 году, — подкинул я дровишек.
— Я только сейчас понял, что происходило в 1917 году. Вот все так и было, бесмысленно и беспощадно.
Нет, я туда не вернусь. 20 лет я там отпахал как на Колыме, моя миссия закончена на Донбассе.
Теперь нельзя допустить, чтобы это пришло сюда, а здесь дураков тоже много, — сказал он.
Нет, я туда не вернусь. 20 лет я там отпахал как на Колыме, моя миссия закончена на Донбассе.
Теперь нельзя допустить, чтобы это пришло сюда, а здесь дураков тоже много, — сказал он.
— И заметь, спустя 100 лет мы опять вернулись к тем же проблемам, той же повестке и той же звериной ненависти между низами и верхами.
Мы сто лет потратили впустую и не сделали выводов из той катастрофы, — добавил я.
Мы сто лет потратили впустую и не сделали выводов из той катастрофы, — добавил я.