«Следует ли нам разделить довольно жизнерадостное отношение [нынешней американской] администрации к России, или у нас есть основания для серьезного беспокойства в долгосрочной перспективе?» — спрашивает Леон Арон в статье для Newsweek, прежде чем задать обещанные в заголовке пять вопросов, которые касаются различных аспектов сформулированной выше альтернативы.
«1. Путинская Россия — просто «региональная держава», или она уже сейчас представляет недвусмысленную угрозу для национальной безопасности США, и если так, то почему?»
«Как ни парадоксально, — отмечает Арон, отвечая на данный вопрос, — в долгосрочной перспективе путинский режим может оказаться опаснее Советского Союза».
«В противоположность [управлявшей СССР «геронтократии»], Путин принимает ключевые решения один, не терпит дискуссий и, как любой диктатор, получает от своего окружения только ту информацию, которая подтверждает правильность избранной им политики. Это может стать рецептом катастрофы», — указывает Арон.
«2. Почему через 14 лет [у власти] Путин вдруг решил, что НАТО посягает на Россию и что ему нужно атаковать Украину, чтобы защитить свою родину?»
«Отказавшись от организационно-правовых реформ, необходимых для радикального улучшения инвестиционного климата за счет модернизации экономики и ее диверсификации, направленной на уменьшение роли экспорта углеводородов, Путин принял решение перейти от прежнего источника политической поддержки, которым был рост доходов населения [отмечавшийся до падения цен на нефть в 2012 году], к новому — мобилизации патриотизма», — полагает Арон.
«3. Какова конечная цель путинской войны на Украине?»
«Стабильная, демократическая и ориентированная на сближение с Европой Украина была бы огромной геополитической и идеологической угрозой путинскому режиму. Без Украины лелеемый Путиным план сделать подконтрольный России Евразийский союз противовесом ЕС и НАТО просто несерьезен.
Поэтому Путин едва ли согласится на что-то меньшее, чем разгромная победа над Украиной, подразумевающая фактическое расчленение страны и создание на ее юго-востоке марионеточного пророссийского государства. И все же его конечная цель — это, почти наверняка, экономическая и политическая дестабилизация и свержение нынешнего прозападного режима и замена его пророссийским», — считает автор.
«4. Может ли Путин начать «гибридную» войну с членами НАТО в Восточной Европе?»
Арон полагает, что страны с многочисленными русскоязычными меньшинствами, такие как Эстония и Латвия, «могут быть приоритетными мишенями для Путина». «Для патриотической мобилизации, — поясняет журналист, — необходимо подкреплять пропагандистскую историю о «войне» России с Западом (и прежде всего — с США) и периодических «победах» над ним».
«Путин уже назвал Украину «иностранным легионом НАТО», и искушение НАТО с целью выставить его и особенно США колоссами на глиняных ногах, не готовыми воевать с Россией из-за Эстонии или Латвии, вполне может оказаться именно таким триумфом, которого требует внутренняя политика [России]», — рассуждает Арон.
5. Какой должна быть стратегия США по предотвращению опасностей, связанных с путинским режимом?»
«Единственная стратегия, у которой есть сносные шансы на успех в долгосрочной перспективе, — это терпеливая, твердая и настойчивая политика, направленная на увеличение внутриполитических издержек путинского режима», — заявляет автор и приводит два возможных примера такой политики: отказ в кредитовании российских компаний и банков, а также предоставление украинским военным оборонительных вооружений и разведывательных данных.
